Исторический очерк

      14 октября 1865 года казак Никита Кащеев и его работник малолеток Семен Горбань поехали в лес по направлению к станице Гунайской за еловыми брусьями. Б одной из балок на них напали семь «хищников-азиат». Никита Кащеев соскочил с передка и убежал в станицу дать знать о нападении злодеев. Малолеток Горбань бросился было в чащу леса, чтобы скрыться от разбойников, но не успел, хищники догнали его и зарезали кинжалом.
      Другой случай был в 1867 году 14 июля. Казак Сергей Кроха выехал на обычные полевые работы. Среди дня на него напали бродячие черкесы с целью завладеть его быками. По обстоятельствам дела видно, что Сергей Кроха не пожелал добровольно расстаться со своею трудом нажитою «худобою», пустился в неравную борьбу, в каковой был зверски убит в балке (яр) черкесами. Эта балка существует под названием «Крадина балка».
      Грабители ничего не оставляли, брали все, что можно было взять и использовать. Так, например, с 3 па 4 июля 1868 года «хищники», в количестве четырех человек ночью пришли на ток казака Антона Бережного, устроенный и поле, и забрали чистую пшеницу, вымолоченную из 75 снопов.
      Да, край был еще не совсем мирный. Нот как говорит про старое время войсковой старшина Г. В. Кржижановский маленькой внучке в своем стихотворении к 50-летию Кубанского Мариинского женского института:

...Край тогда не мирный

На Кубани стоял.

Неприятель один

За рекою гулял.

Приходилось посты

Днем и ночью держать,

Жен, детей, матерей

От врагов защищать.

И в те поры казак

Почти дома не жил,

Над рекой в камышах

Он врага сторожил.

И с хозяйства тогда

Коня с шашкой знал.

А винтовку, кинжал

Как жену обнимал.

По станице пройтись —

Пусто было кругом.

На жену и на мать

Оставался весь дом.

Такая суровая и тяжелая жизнь минувших дней поразительно точно пылилась в песнях казака: во многих, точно в зеркале, ярко отражается прошлая жизнь. Вот одна из таких песен:

Говорят: Кавказу бац!

И Чечне не поспать.

Ну, нас грабят очень часто,

И нет сил орду унять.

День работаешь, потеешь

И стоишь всю ночь с ружьем.

Услышит шорох, оглянется —

«Бац» с ружья, его уж нет:

Часовой на землю рухается,

А скотины след простыл.

Не проходит одной ночи,

Чтобы тихо обошлось.

Бьют тревогу, что есть мочи.

Знать, там драка началась.

(Из песен старых казаков)

      Так приходилось нашим старикам добывать себе кусок хлеба. Зато примятыми решительными мерами со стороны начальства и самих казаков грабители постепенно были либо уничтожены или совсем вытеснены из гор. С ними вместе прошло и все прочее: все миновало, наступили новые времена, и настали дни полного покоя.
      Быстро стали увеличиваться размеры пахотных и сенокосных площадей и в особенности у зажиточных казаков, у которых аппетиты на захват земли разыгрались было не в меру широко, благо, что земли не делили, пахали и косили кто сколько мог захватить. Но скоро областное начальство обратило на это внимание и прекратило самозахват, а приказало делить землю на паи.
      Большое количество чистых мест, великолепные травы и изобилие медоносных растений дало возможность жителям скоро развивать скотоводство, овцеводство, свиноводство и пчеловодство. Пчеловодство, несмотря на примитивное и варварское ведение его, давало хорошие доходы, но с течением времени количество трав и цветов, а также и качество [их] стали уменьшаться. Пчеловодство постепенно стало падать. Домашний скот часто подвергался повальному падежу (сибирская язва, метлица, чума и пр.), и скотоводство развитием приостановилось. Надо было придумывать другие источники жизни.
      Природа щедро обогатила данную местность стройным красивым и богатым лесом: дуб, бук, граб, осина, ясень, липа, карагач, береза, каштан, чинар, пихта, сосна и пр. Зазвенели, застучали по девственному лесу топоры, задрожал лес. Казаки безжалостно и беспощадно вырубали лучшие бревна и тащили в степные станицы за реку Белую и на Кубань, где воз лучшего леса продавали иногда за два-три рубля. Лес стал главным источником жизни жителей. Лесное хищничество приняло колоссальные размеры. Пришлось его сократить.
      Так, в приказе наказного атамана Кубанской области от 15 сентября 1865 года за № 2868 по 27-му конному полку говорится: «Слухи о самых варварских поступках жителей к дарам природы убеждают меня, что и со стороны лесных властей нет достаточного наблюдения за прекращением сих беспорядков и т. д.», а поэтому [атаман] приказывает: «восстановить немедленно денежный штраф в пользу церковной схимы за всякую самостоятельную порубку в следующем размере: за всякое срубление фруктового дерева – 10 руб., за обыкновенное – 6 руб., за обломанное дерево или нескольких сучьев – 3 руб. В случае чиновных штраф выплачивается всем станичным обществом!».
      Принимались и более крупные меры. Циркулярным распоряжением областного начальства от 15 ноября 1866 года за № 28842 запрещена была вырубка леса с промышленной целью и только для развития в области лесного кустарного промысла разрешили вывозить готовые изделия: ободья, колеса, грядки, чашки, бочки, кадки и прочее. Но уничтожение леса не прекратилось, наоборот, еще более развилось. Как один и тот же продукт, но только под разными соусами и прочими приправами сдается в большом количестве, так и лес в тесаном, строганом, колотом, распиленном, гнутом и прямом видах вывозился миллионами, а кустарного промысла все-таки по настоящее время что-то не заметно.
      Обилие фруктовых деревьев, как то: груш, яблонь (кислиц), черкесских бергамотов (гуль) и кустов: кизила, алычи, терну и проч. — давало большое подспорье в бюджете казака. Плоды и в сыром, и в сушеном видах вывозились также в степные станицы и менялись большей частью на зерновой хлеб.
      В лесах много водилось диких кабанов, коз, оленей, медведей, куниц, лисиц, волков и других зверей. Их так было много, что стоило лишь только выйти казаку с ружьем на полверсты за станицу, как зверь сам приходил в руки к охотнику. По опушкам леса было много куропаток и фазанов. Вся эта дичь давала казакам хороший мясной и меховой промыслы, но опять-таки беспорядочность и безвременность в охоте привели к полному истреблению дичи: остались на радость и утешение станичников одни только волки, задающие летними вечерами свои унылые концерты.
      В реках, свободных от разных гатей и плотин, водилось много разной массы рыбы, например: больших размеров сомы, карпы (сазаны), головни, шамаи, чернопузы и много другой мелкой рыбы, которую жители ловили и убивали оружием для личного употребления.
      Хлебопашество и огородничество всегда занимало и занимает среди прочих занятий казаков первое место, но большое количество атмосферных осадков, а также быстрый и резкий переход от холода к теплу и обратно пагубно влияет на урожаи. Урожаи иногда очень хорошие, но всегда случаются они тогда, когда казаки наименее сделают своих посевов.
      Всей земли в настоящее время на 442 паевые души приходилось 14 279 дес. 950 кв. саж., из них пахотной 150 дес., сенокоса — 950 дес, остальная земля (большая часть) под лесом, потом под кустарниками и зарослями, а часть под небольшими полянами, служащими толочной землей для выпаса скота.
      Народонаселение станицы состоит из двух сословий: казаков и иногородних. В данное время (1914 год) казаков насчитывается 379 дворов с 1552 душами обоего пола (мужчин — 761, женщин —791), а иногородних — 419 дворов с 826 душами обоего пола (мужчин — 482, женщин — 394). Еще есть иногородние, проживающие временно (427 душ). Иногородние, живущие оседло, занимаются торговлей, ремеслами и земледелием. Прочие иногородние служат в наймах на нефтяных промыслах, железной дороге и других местах.
      Коснувшись промыслов, нельзя их обойти молчанием. И в них отметим следующие: на реке Мутнянке в 1/4 версты от станицы находилась о двух поставках водяная мельница урядника Хантвергера и на реке Тушепсе об одном поставке казака Пулина. Обе мельницы были построены в 1868 году, но вскорости ввиду недостаточности воды прекратили свои действия. В настоящее время на реке Пшиш устроены три водяные мельницы, которые в летние месяцы, за обмелением реки, не работают. В 1913 году была построена А. Бардышем паровая мельница, но за неимением достаточных средств она большей частью бездействует. В 1911 году был построен кирпичный завод генерал-майора П.И. Косякина, но кирпич почему-то получился плохой, и действие завода приостановилось.
      Есть также нефтяные промысла. Еще с населением станицы на горе Тухо были найдены неразработанные естественные источники нефти, которые общество арендовало сотникам Бражинову, Джемеридзе и Косякину. Нелишне будет упомянуть здесь о богатстве этих источников. Отчет станичного правления за 1909 год говорит: «Из арендуемых нефтяных источников изобретается чистой нефти в сутки 11/2 кварты (3 бутылки). Всего в течение года 54 ведра 71/2 кварт, полагая за ведро по 30 коп. серебром, а всего 42 руб. 90 коп!» Потом эти источники были разработаны, сделано несколько колодцев, в каковые были вставлены железные трубы, и тогда количество нефти увеличилось до 1500 ведер в год. Однако промысел этот скоро прекратился, так как арендаторы чистили колодцы плохо, а иногда и вовсе не чистили их, и они засорились. Добывание нефти прекратилось. Только в 1909-1910 годах возобновилось вновь. Пошла усиленная кипучая «работа», появилась масса «столбопромышленников», жаждущих легкой наживы: настала «нефтяная горячка». Но унеслась на крыльях времени куда-то в безвестность эта безумная горячка, наступили дни серьезной, вполне обдуманной работы, и в результате около 40 нефтяных, вышек стоят в разных местах юрта. Однако желательных результатов и до сих пор нет: нефть почти на всех вышках есть, но... плаканная.
      Нефтяная горячка все же оставила после себя хорошую память. Она вздула цены на квартиры, следствием чего в станице появилось много хороших красивых домов, увеличила доход общественной кассы до 29 тыс. в год. Нефтепромышленник Селитренников В.М. проложил около полверсты мощеной дороги в том именно месте, где жителям она была крайне необходима, устроил механическое заведение, телефон и прочее. Спасибо тебе, русская душа! Две другие компании провели два нефтепровода: один в Туапсе, другой в Екатеринодар. На них сооружены две нефтеперегонные станции, из которых одна (Туапсинского нефтепровода) за ненадобностью снесена.
      Еще были восковые промысла. В 1872 году полковник Фролов заключил с обществом станицы Хадыженской на 25 лет договор па отдачу ему поверхности, лежащей по старой дороге, ведущей в станицу Нефтяную, для добывания из недр земли горного воска. Были начаты работы. Сделано было несколько шахт, но дело не развивалось ввиду незначительного залегания ископаемого материала.

ДАЛЬШЕ

2000-2006 Swag

Хостинг от uCoz