Исторический очерк

      «…Мы, будучи призваны для служения на пользу населения, считаем нравственным долгом напомнить Вам, господа старики, о воздании должного как живым, так равно умершим. А для того, чтобы отпраздновать 50-летний юбилей станицы с разумом, по нашему мнению, следовало бы избрать особый комитет для выработки проекта празднования этого юбилея, а также и для собирания исторических материалов, из которых можно было составить молодому поколению очерк или общий рассказ о былом».
      Общество, выслушав означенное заявление, вполне согласилось с мнением вышеуказанных лиц, а потому приговором своим от 29 сентября 1913 года за № 183 избрало в названную комиссию учителей: Григория Сергеевича Сироту, Михаила Ивановича Муринова, учительницу Дарью Федоровну Воронкову; урядников: Алексея Григорьевича Багринцева, Ивана Абрамовича Студенцова, Еремея Михайловича Студенцова, Филиппа Борисовича Лапина, Андрея Алексеевича Пестича, Федора Андреевича Шелиха, Матвея Ивановича Василенко, Стефана Архиповича Красюкова, Терентия Самойловича Бердникова, Ефрема Марковича Бердыша и казаков: Ивана Михайловича Санина и Василия Ефремовича Бердыша.
      На обязанности этой комиссии лежало представление обществу всех проектов, касающихся к делу по празднованию юбилея, на общее заключение. Была представлена масса проектов, но общество решило по недостатку средств осуществить лишь постановку бюста-памятника Императору Александру Второму, с царствования которого станица Хадыженская начала свою жизнь.
      Другой проект осуществился составлением настоящего очерка, каковой состоит из пяти частей. В первой части выяснены причины кавказской войны, ее продолжительность, упорство и последствия. Во второй части говорится о стремлении начальства к скорейшему заселению нового края, о переселении казаков на новые места, об их впечатлениях жизни. Третья часть дает описание административной и общественной жизни с начала заселения до настоящего времени, народного образования. В четвертой я выяснил свои личные наблюдения и пожелания станичникам, и в пятой части помещены список первых переселенцев, песни казаков и молитвы суеверных людей.
      Работая над этим очерком, я во всем, прежде всего, старался быть строго справедливым, и потому все сообщенное мною в настоящем очерке основано на исторических данных, добытых мною в Войсковом архиве из дел Хадыженского правления, и только отчасти пользовался посторонними сведениями.
      Заканчивая настоящее предисловие, осмелюсь сказать любезному читателю, что труд мой, быть может, некоторых не удовлетворит чем-либо, и это понято – ведь данную работу мне поручили очень поздно, времени для обработки очерка оставалось очень мало, и очерк вышел наскоро, а потому промахи и недомолвки извинительны.

      Г. Сирота

      ¹      Текст восстановлен В. Иевлевым по рукописной записи, выполненной Г. Сиротой. При этом ниже помещен комментарий следующего содержания: «…<неразборчиво> по варианту очерка Г. Сироты, …<неразборчиво> Красюковым В.А., хранящегося у него в …<неразборчиво>, распечатка которого хранится в Хадыженском казачьем обществе у писаря Д.В. Иванова».

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

БОРЬА РОССИИ

С НАРОДАМИ ЗАПАДНОГО КАВКАЗА

Издревле наши деды,

Прорубаяся в горах,

С громом битвы и победы

Шли вперед за шагом шаг.

Так говорится в песне генерала Сафонова. Остановимся на этих исторических словах и постараемся по силе возможности разобраться в них, постараемся узнать, что именно заставило автора вылить в песне подобные слова. Может быть, это был просто плод его ума или это подсказала ему вся истина событий времен генерала Сафонова.
В настоящем 1914 году исполнилось ровно 50 лет, когда в трущобах Западного Кавказа в последний раз волной прокатились и где-то замерли боевые выстрелы, а вслед за ними был приобщен к владениям Русских царей и тот Кавказ:

...Где птицы щебечут, где скачут олени.

А там уж и люди гнездятся в горах,

И ползают овцы по злачным стремнинам,

И пастырь нисходит к веселым долинам,

Где мчится Арагва в тенистых брегах,

И нищий наездник таится в ущелье...

(А.С. Пушкин)

      Этот момент не только дает нам право, но и обязывает нас, вспомнить былое т. е. то, что здесь происходило пятьдесят лет тому назад.
      В 1864 году близ укрепления Хадыжи по воле Государя Императора Александра II была населена станица Хадыженская. Не правда ли, как скоро и легко сказано. Кажется, как будто, и станица так же скоро, по щучьему велению выползла из земли со всеми домами и их обитателями и стала называться Хадыженской. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Так, как в данном случае.
      Прежде чем поселиться на сказанном месте, нашим предкам пришлось немало претерпеть разных лишений и несчастий. Надо было перенести на своих богатырских плечах всю тяжесть Кавказской войны, продолжавшейся более 60 лет. Неспокойные полудикие народы Кавказа, слывшие под общим названием «азиаты», издревле не давали покоя южному краю России своими дерзкими грабежами и разбоями. Русские императоры всегда стремились успокоить их, жить с ними в мире, неоднократно заключали с ними мирные договоры, разные соглашения, но они никогда их не выполняли. Русское правительство, по воле своих государей, после долгого терпения применило к ним карательные меры, которых азиаты, несмотря на свою стойкость и храбрость, не выносили и подавались все дальше и дальше в глубь непроходимых лесов и недоступных гор. Русские шаг за шагом шли за ними. Вот как говорят об этом в своей песне чеченцы:

Мы в леса, мы в горы,

Русский царь за нами.

Режут нас, рубят нас.

Колют штыками...

(Перевод)

Однако чем дальше они уходили в горы, тем труднее было с ними бороться. Каждый куст, каждая горка или каждая расщелина в ней, представляющая прекрасное укрытие для засады, порождали перестрелку, и чем гуще был лес, чем пересеченнее местность, те сильнее было сопротивление сильного врага. Неужели же мы в этой сытости, в этой сутолоке житейской забудем своих храбрых стариков, славой которых гордимся, теперь выкрикивая в песне:

Гремит слава трубой

Мы дрались за Лабой

      Смеем думать, что нет. Ведь земля, на которой мы спокойно живем, полита кровью наших предков, которая вопиет к нам.
      Раздутый Шамилем фанатизм, жажда мести «гяурам, не давали покоя ни горячим джигитам, ни отчаянным головорезам-абрекам, которые и днем, и ночью залегали и непроходимых кустах, камышах и других зарослях, выжидая неосторожного смельчака-казака, отбившегося от своих, поражая его либо острой шашкой, либо меткой пулей. Иногда нападали на мирных казаков, работающих в поле, забирали скот и угоняли себе и аулы вместе с хозяином, откуда выпускали только за большой выкуп. Не могущих же внести выкупа держали в рабстве у себя или продавали в неволю в Турцию.
      Всю прелесть азиатского плена пришлось испытать и нашему достопочтенному старику Ивану Михайловичу Санину, который попал и плен при следующих обстоятельствах,
      Будучи еще пятнадцатилетним юношей, Иван Михайлович 9 ноября 1855 года со своей теткой выехал из станицы Николаевской Кубанской области в поле за сеном. Неожиданно для них из-за курганов выехала партия черкесов, схватила тетку и племянника, а также лошадей и увела за Кубань, изловив на пути еще четырех неосторожных казаков. Всем им предложили выкуп, но никто на него не соглашался. Тогда черкесы увезли их в горы и распродали в разные места другим черкесам.
      Иван Михайлович попал к одному турецкому генералу из черкесов по имени Смеиль Брекиев Зевич, проживающему между Сочи и Головинским укреплением. Через полгода он был вновь продан другому черкесу, у которого около девяти лет пас овец. Тут Иван Михайлович познакомился с соседом-черкесом, заклятым врагом нового хозяина, который увез Ивана Михайловича через Туапсе, Паук, Крымскую и Абин и тут же променял его на богатого черкеса, бывшего в плену у русских.
      Но не всякому выпадало счастье без выкупа уйти из плена. Многим пришлось навеки распрощаться с родными, свободой и дорогой Родиной. Не одному казаку, не одной казачке пришлось поплатиться жизнью в турецкой неволе. Однако подобные случаи азиатам не проходили безнаказанно, и всякий раз озорники получали должное, возмездие со стороны казаков. По пословице «долг платежом красен» казаки всегда долги уплачивали с избытком. Как только получали известие о подобных случаях, казаки немедленно били тревогу и выступали в погоню, нападали на черкесские аулы, разбивали и жгли все дотла.
      Подобные расчеты за свои проказы не по нутру приходились горцам, им в конце концов волей-неволей пришлось смириться. Осенью 1863 года почти весь Северный Кавказ и часть южного склона Западного Кавказа были уже в руках русских войск и только убыхи и шапсуги, занимавшие береговую полосу Черного моря, оставались непокоренными. Но в мае месяце 1864 года и последние пошли на мир, причем просили дать им срок лишь для выезда в Турцию.
      Окончив трудную и долгую войну, русские войска смело, и громко могли сказать всему свету:

Край гордый мы весь покорили

И лавры добыли себе,

Черкеса везде победили,

Конец положили беде.

(И.С. Безридный)

Русское правительство, не желая разорения покоренного народа, дало черкесам право либо поселиться на хороших землях близ реки Кубани, либо удалиться в Турцию. Большинство их потянулось с семьями и со всем скарбом к берегу Черного моря, откуда их на пароходах переправили в турецкие владения.
Россия свободно вздохнула всею своею могучею грудью, и мирные жители нового края принялись за свой любимый труд на политых кровью полях. Застучали топоры, плуги, лопаты, зазвенели серпы, косы, полились звонкие разудалые песни казацкие:

Царит тишина на Кубани

Лишь буря порою шумит,

Не слышно тревог в барабаны,

И пушки в боях не гремят.

Минула кордонная служба,

Не стало постов боевых.

С черкесом условлена дружба,

Минула нужда в часовых

(И.С. Безридный)

ДАЛЬШЕ

2000-2010 Swag

Хостинг от uCoz